Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №8 за 1998 год
В наши дни многие ученые уделяют большое внимание исследованию беспозвоночных. Как это ни удивительно, но и эти примитивные существа пользуются орудиями труда. Однажды в Коста-Рике зоолог университета штата Северная Каролина (США) Элизабет Макмэн внимательно наблюдала, сидя у термитника, как обитатели колонии старательно заделывали образовавшуюся в нем щель. «Вдруг я заметила, — рассказывает она, — как зашевелилась маленькая частичка термитника. Сначала я подумала, что это мне просто показалось, но затем увидела пред собой одно из тропических насекомых — клопа-хищника, обладающего уникальным способом добывания себе пищи».
Замаскировав себя под материал, из которого сделан термитник, он терпеливо выжидал у одного из выходов появления рабочего термита. Пойманное насекомое клоп унес в сторону и высосал все мягкие внутренности, оставив нетронутой оболочку.
А вот еще одно доказательство сообразительности животных. На Галапагосских островах, расположенных на экваторе, обитает несколько видов дарвиновых вьюрков. И каждому из них присуща своя форма клюва. У одних он относительно тонкий, приспособленный к склевыванию с листков тлей и мелких ягод, у других — похож на клюв попугая. Эти лакомятся фруктами и насекомыми. У третьих — клюв заострен, и им удобно клевать мелкие семена и вытаскивать клешей из складок кожи у игуан.
Водится здесь и вьюрок, выполняющий роль дятла (настоящих дятлов на островах нет). Своим толстым прямым клювом он долбит кору дерева, добывая себе пищу. Но так как у него нет длинного, как у дятла, языка, который помогал бы ему добираться до вкусной еды, он придумал себе уловку. Вроде бы слово «придумал» нужно взять в кавычки, но не хочется. Ну как объяснить, что вьюрок стал вытаскивать из отверстия в дереве червяков с помощью иглы кактуса или тонкого прутика? Он энергично копается им в отверстии... и вот уже червяк у него в клюве. Конечно, додумались птицы до этого не в одночасье. Кто знает, сколько лет понадобилось матери-природе, чтобы обучить вьюрка такому вроде бы и нехитрому делу. Впрочем, нехитрому ли? Смотря для кого.
По материалам иностранной печати
подготовил Евгений Солдаткин
Зеленая планета: Нашествие звезд
На Большом Барьерном рифе Австралии вновь появились в изобилии морские звезды «терновый венец» (acanthaster planci). Центр исследования рифов и управление морских парков Большого Барьерного рифа в начале 1996 года официально объявили об их массовом нашествии.
Появление этих пожирателей кораллов превратилось в настоящее бедствие, когда на каждый гектар поверхности рифа начало приходиться более 30 взрослых особей, а на отдельных участках — даже до 240. Ожидается, что эта цифра может возрасти и до 1000.
Для справки: одна взрослая морская звезда способна за год уничтожить тринадцать квадратных метров кораллов.
Так что же — знаменитый Большой Барьерный риф в опасности?
Морские биологи так не считают. Как известно. Большой Барьерный риф простирается вдоль северо-восточного берега Австралии почти на две тысячи километров и на сегодня состоит примерно из трех тысяч отдельных рифов. «Не нужно паниковать, — говорит Крис Кроссленд, директор Центра исследования рифов в Таунсвилле. — Это еще не конец рифов. Они не исчезнут».
Нашествия звезд случаются примерно раз в пятнадцать лет. Биологам пока не известно, что способствует взрывному росту их популяции, хотя предполагают, что это может быть связано с периодическим изменением ветров и течений, сильно влияющих на климат во всем мире. Последнее крупное нашествие звезд на Барьерный риф началось в 70-х и продолжалось до середины 80-х годов. Тогда около 150 рифов были совсем лишены кораллов, а другие 500 сильно повреждены. Некоторые ученые поспешили объявить, что риф уже никогда не восстановится...
Кроссленд ожидает, что нечто подобное произойдет и теперь, хотя до конца цикла может пройти еще лет восемь. Как и в прошлый раз, наиболее массовое нашествие звезд началось на севере, между портом Дуглас и островом Лизард, и стало двигаться к югу.
Хотя биологи считают, что нашествие морских звезд — процесс естественный, они не сбрасывают со счетов и деятельность человека: слишком активное рыболовство, что заставляет звезд мигрировать, и сельскохозяйственная обработка полей.
Несмотря на оптимизм ученых в Австралии предполагается разрешить охоту на морских звезд «терновый венец» в трех зонах, где повреждения рифов могут повлиять на туристический бизнес.
По материалам иностранной печати
подготовил Евгений Солдаткин
Via est vita: Не трогай тигра! Засудят...
Если посмотреть на карту Бангладеш, страна покажется огромной речной дельтой с многочисленными островами. На северо-западе от Дакки — место слияния двух великих рек — Ганга и Брахмапутры. (Правда, их здесь называют по-другому: Падма и Джамуна.) Разбиваясь на многочисленные рукава, извивы и протоки, они несут свои воды в Бенгальский залив, омывающий «Землю бенгальцев» — Бангладеш — на юге.
Население страны превышает 120 миллионов человек; каждый клочок земли заселен и усердно обрабатывается. Лишь на юго-востоке страны, там, где Бангладеш граничит с Бирмой, имеется небольшая резервация, населенная горными племенами. Для дикой живности здесь слишком тесно и шумно, но природа сама позаботилась о том, чтобы наши меньшие братья обрели тихий и безопасный уголок.
Речь идет о национальном парке Сундарбан. Он образован в 1966 году, и территория его привольно раскинулась в дельте Ганга, близ индийской границы. 3600 квадратных километров — в Бангладеш, 2400 — в Индии. Низменные земли, покрытые зарослями дерева «сундари» — от него и название заповедника, — в период дождей часто затопляет большая вода, и селиться здесь рискованно. Резерв земли в стране исчерпан. Существуют многочисленные проекты освоения непригодных земель и сведения лесов. Предлагалось даже наращивать сушу на заболоченном побережье Сундарбана, но этот прожект, к счастью для природы, нереален.
Последнее селение к северу от Сундарбана — небольшой городок Монгкла, стоящий в месте слияния двух рек-проток — Монгклы и Рупсы. Пять километров вниз по течению новообразованной реки Пусур — и вы попадаете в сказку... Но скоро сказка сказывается, да не в Бангладеш — здесь такие дела быстро не делаются. Путь к Сундарбану долог и сложен.
Конечно, будучи в столичной Дакке, можно посетить «Парджатан» — государственную контору по туризму, где богатому клиенту устроят индивидуальный тур: с самолетом до областного Джессора, лимузином до близлежащего райцентра Кхулны и скоростным катером из Монгклы. Но это стоит безумные деньги. Несколько дешевле обойдется спецтур из Кхулны. Но дилеры-посредники и здесь своего не упустят. Скромному страннику, не обремененному лишними средствами, остается одно: добираться на перекладных до Монгклы и вступать в прямые переговоры с владельцами плавсредств. Россияне издавна шли своим, особым путем... Старая Дакка стоит на левом берегу Буриганга («Старины Ганга»), и любой рикша доставит гостя к причалу Садаргхат, откуда вниз по реке отправляются пассажирские теплоходы. Но нынче здесь творится что-то невообразимое: не сотни, а десятки тысяч пассажиров с мешками и баулами штурмуют проходы, ведущие к пристани. Речной конторщик, с трудом выкроивший минуту для гостя, объясняет: приближается окончание поста-рамадана, и три дня мусульмане будут праздновать идаль-фитр (по-нашему: курбан-байрам). Многие разъезжаются на праздничные дни по домам, и свежему пассажиру попасть на пароход практически невозможно — билеты давно раскуплены. А через четыре дня, когда обратный поток схлынет, уехать — без проблем. Значит, надо бросать якорь в Дакке. Здесь тоже есть на что посмотреть.
…Праздник позади, и с утра иду за билетом в речную контору «Рокет-компани», что в центре города. Пожилой зав долго пишет рекомендательное письмо своему смежнику на Садаргхате: «Подателю сего продать 1 (прописью: один) билет до Кхулны...» Билеты второго класса и палубные раскуплены; есть место в каюте 1-го класса. Стоимость билета — громадная по представлениям местных жителей: целых 20 долларов за сутки пути! Судно стоит здесь же, под парами: это старый колесный пароход колониальной постройки. Плачу за билет не раздумывая: ведь ступив на борт, я как бы перенесусь на полстолетия назад, и всего за 20 «зеленых». Если бы такой колесник встал на вечную стоянку где-нибудь в низовьях Миссисипи, то жителям Нового Орлеана пришлось бы выложить сравнимую сумму только за его осмотр.
К пяти вечера перебираюсь на борт парохода. У причала десятка три судов, но все они — новой постройки. А наш двухпалубный выделяется на этом фоне своей старомодностью. Нижняя палуба уже забита пассажирами: это сельский люд со своим нехитрым скарбом. Каждый едет со своей циновкой из камыша или бамбука. На железной палубе она сойдет за матрас. Вахтенный матрос дежурит у лестницы, ведущей на верхнюю палубу, отделяя чистых от нечистых. Наверху нет суеты, и бой, встретив гостя, отводит его в каюту. Из его рук перехожу под опеку пожилого стюарда с бородой голландского шкипера. Он облачен в красный сюртук с галунами, его брюки украшены красными генеральскими лампасами. Росточка он небольшого, но держится величественно, как отставной кагебешник-швейцар у дверей «Метрополя».
